Ирина Гайда: импортозамещение оборудования для СПГ– это экзистенциальный вызов

Китайское издание Jingji Ribao (Economic Daily), 20 марта 2023 года выпустила специальную полосу, посвященную визиту Си Цзинпиня в Москву. Приводим здесь ключевые моменты вводной статьи и интервью Директора Энергетического центра, Московская школа управления СКОЛКОВО, члена совета директоров ПАО «Новатэк» Ирины Гайды, которое она дала пекинской газете.

20.03.2023, Москва, Jingji Ribao – Энергетическое сотрудничество является важным краеугольным камнем прагматичного взаимодействия между Китаем и Россией и позитивной силой в поддержании глобальной энергетической безопасности.

Лидеры двух стран придают большое значение китайско-российскому энергетическому сотрудничеству. В поздравительном письме по случаю 4-го Китайско-российского энергетического бизнес-форума в ноябре прошлого года председатель КНР Си Цзиньпин отметил, что перед лицом внешних рисков и вызовов Китай и Россия укрепляют связь и сотрудничество и продвигают крупные проекты сотрудничества, демонстрируя сильную устойчивость китайско-российского энергетического сотрудничества и интерпретируя широкие перспективы китайско-российского всеобъемлющего стратегического партнерства в новой эре. Он также подчеркнул, что обе стороны должны продолжать эффективно использовать существующие рабочие механизмы и каналы связи, способствовать положительному прогрессу в практическом сотрудничестве между двумя странами в области экономики, торговли, энергетики, финансов и сельского хозяйства, продвигать строительство портов и других объектов взаимосвязи, расширять сотрудничество в области традиционных и новых источников энергии.

Интервью Ирины Гайды приводим по телеграм-каналу «Молекулы добра».

1.  Как вы оцениваете достижении и значение энергетического сотрудничества между нашими странами в прошлый год?

Энергетическое сотрудничество между Россией и Китаем в прошлом году было успешным и позволило укрепить позиции России на мировом энергетическом рынке: экспорт трубопроводного газа вырос на 48%, до 15,4 млрд кубометров, а СПГ – на 7,7% до 45,7 млн тонн. Плановые поставки газа по “Силе Сибири” увеличились на 18,7%. А в феврале Россия обеспечила 20% всего импорта нефти в Китай.

2.Как вы видите перспективы развития сотрудничества?

Наращивание поставок на рынок Китая требует строительства дополнительной трубопроводной инфраструктуры, пока же приходится выжимать по максимуму из того, что есть: “Силы Сибири” и СПГ.

Россия продолжает стремиться к увеличению производства СПГ до 100 млн тонн к 2030 году, что свидетельствует о высоких амбициях в этой области. На данный момент “Ямал-СПГ” уже производит 17,4 млн тонн СПГ, “Сахалин-2” — 9,8 млн тонн, “Криогаз Высоцк” — 660 тыс. тонн. Также работает среднетоннажный завод СПГ на базе КС “Портовая”. Среди проектов можно назвать ещё комплекс в Усть-Луге (13 млн т в год), “Арктик СПГ-2” (19,8 млн т), “Обский СПГ” (5-6 млн т).  Потенциальными СПГ-проектами ранее неоднократно назывались “Арктик-СПГ-1”, “Арктик-СПГ-3”, заводы на базе мегапроекта “Роснефти” “Восток-Ойл”,  СПГ-проекты в Якутии от ЯТЭК и др. Обсуждались также “Дальневосточный СПГ” и расширение “Сахалин-2”.

Однако существует некоторая неопределённость относительно возможности реализации новых СПГ-проектов и газохимии в России из-за отсутствия доступа к западным технологиям. При этом импортозамещение оборудования для СПГ– это экзистенциальный вызов. Сегодня не применяется прямых санкций против российских заводов СПГ, однако отказ иностранных поставщиков оборудования и технологий работать в России может серьезно отразиться, и на добыче газа (например, на глубоких горизонтах и в пластах с высоким давлением), и на строительстве заводов СПГ, и на газохимических производствах, и на строительстве газовозов. Имеется проблема с импортозамещение теплообменников, компрессоров, насосов, турбин средней и большой мощности. Тем не менее, активно ведётся разработка собственных технологий, и руководство отрасли заявляет о том, что самостоятельно создать необходимое оборудование вполне реально (при соответствующей господдержке).

3. По вашему мнению, как Россия будет реализовать «поворот на восток» в области энергетики?

Для России сокращение экспортных перспектив на западе означает диверсификацию поставок на Восток: к началу 2030-х гг. по контрактам на трубопроводный газ Китай способен импортировать до 130 млрд куб. м газа (не включая «Западный маршрут» из России). В высокой степени вероятности находится вопрос поставок до 50 млрд куб. м газа в Китай с Ямала («Западный маршрут»). При этом с учётом возможного непродления истекающих в 2020-х гг. legacy-контрактов на закупки СПГ (в т.ч. из Австралии), импортный портфель СПГ может составить к началу 2030-х гг. порядка 100 млрд куб. м. Зависимость Китая от импорта СПГ из Австралии составляет свыше 40%. 

Рынок СПГ как минимум, до конца 2025 г. будет оставаться дефицитным: дополнительного значительного предложения на рынке СПГ в 2022-23 гг. – нет, новые американские проекты будут вводиться в эксплуатацию к середине 2020-х гг. Запланированное расширение мощностей c 77 млн т/г до 126 млн т/г в Катаре состоится только в 2027 г. Австралия уже сегодня работает на пределе своих производственных возможностей, и расширять экспортные мощности не планирует. Сроки ввода в эксплуатацию российских заводов СПГ, возможно, будут сдвигаться. В результате, конкуренция Европы и Азии за дополнительные объемы СПГ будет усиливаться.

Примечание: стилистка, орфография и пунктуация оригинала сохранены.